Заниматься любовью в качестве подопытного

Заниматься любовью в качестве подопытного

Ида Сабелис, антрополог, Хеемстеде, Нидерланды

Заниматься любовью

История Иды Сабелис, первой женщы, которая занималась сексом в трубке томографа

ПРИМЕЧАНИЕ РЕДАКТОРА: Ида Сабелис является со-лауреатом Шнобелевской премии по медицине 2000 года. Премия была присуждена Виллиброрду Веймару Шульцу, Пеку ван Анделю, и Эдуарду Моояарту из Гронингена, Нидерланды, и Иде Сабелис из Амстердама, Нидерланды, за доклад « Магнитно-резонансная томография мужских и женских половых органов во время коитуса и женского сексуального возбуждения. [Опубликован в Британском Медицинском Журнале, № 319, 1999 г., стр. 1596-1600.]".

Хотя один из ее соавторов (Пек ван Андель) присутствовал на церемонии вручения Шнобелевской премии, Ида Сабелис не смогла приехать. Вместо себя она прислала речь, которая была зачитана на Шнобелевской лекции в Гарвардской медицинской школе.

Осенью 1991 Пек (Пек ван Андель) позвонил моему партнеру Юппу. Всякий раз, когда он это делает, у него есть что-то особенное на уме. Дело оказалось в том, чтобы визуализировать современными средствами сканирования как мужчина и женщина занимаются любовью.

Насколько мне известно, этого никогда не делали раньше, и кто знает, какие изображения могут появиться в данном случае. Возможно, изображения этого акта окажутся прекрасными. Все может быть. Пек сказал, что мы как раз подходим, так как достаточно худы, и у нас есть опыт акробатики.

В поезде на Гронинген, мы сидели каждый с блокнотом на коленях, чтобы записывать наши условия. Мы будем не просто испытуемыми, но должны иметь участие в том, что может произойти в дальнейшем с каждым снимком.

Мой опыт участия в женском движении не дает мне достаточно оснований верить в прогресс гуманистических чувств медиков, особенно медиков-ученых. И, как всем известно, кадры актов любви могут быть использованы для самых разных целей, в том числе и таких, которые никогда не получат моего одобрения.

После первой беседы с Шульцем и другими "медицинскими господами" очень быстро возникла хорошая атмосфера, и появился юмористический оттенок разговора. Мы скорее достаточно похожи друг на друга, я считаю, и это первое условие для дальнейшего сотрудничества на самом деле.

Из диспетчерской ваш взгляд попадает через окно на большое белое пространство, где смонтирована магниторезонансная машина. Центр огромного оловянного торта представляет собой трубку, в которой люди могут быть просвечены. Чтобы туда попасть имеются выдвигающиеся сани-кровати. Сама трубка около 60 сантиметров длиной, а высота в самой высокой точке почти 35 сантиметров. Перед началом спектакля я не скрываю свою мысль, что мы, вероятно, никогда не сможет загрузиться в эту машину. Тем не менее, так или иначе, мы попытаемся это сделать.

Теперь это действительно произойдет. Я беспокоилась о последствиях. Что скажут коллеги? Соседи, друзья, семья? Дружески одобрят: “Здорово, ты молодец!”, или проклянут: “Как могли тебе в голову придти такие бредовые, возмутительные вещи?”

Но появлялись и более важные мысли, касающиеся насущного момента: как же быть в этой стерильной белой трубке? Будем ли мы в состоянии отключиться от окружающих и просто хорошо провести время? Для того чтобы идти в такую трубу необходимо очень большое доверие друг к другу. Что мы будем делать, если один из нас не сможет достичь сексуального возбуждения в “этой штуке”? Как мы сможем помочь друг другу, чтобы сделать то, ради чего мы пришли? Как? Должны ли быть какие-нибудь коммутаторы или другие вещи, с помощью которых можно связаться с контрольным центром? А если не получится? Не застрянем ли мы в этой трубе, или у нас имеется достаточно места для “любовной игры”?

Наступило 24 Октября. Виллиброрд Шульц ждал нас в холле. Здание магниторезонансной машины было доступно только для нас. Это была конспиративность в хорошем смысле слова, когда мы шли в полной тишине через пустое, безлюдное пространство. Эдуард Моояарт настроил оборудование. Окна между оловянным тортом и центром управления покрыты большими голубыми занавесками.

Но как можно начинать такой эксперимент? Опять же, как и в первом разговоре с Виллибрордом, поговорили о погоде. Пек задает вопросы и рассказывает о статье, которую он собирается написать, о вещах происходящих в этот момент. После чашечки кофе я говорю: “Юпп, мы будем сегодня что-нибудь делать?” Каждый приходит в действие: мы внимательно смотрим друг на друга. Внезапно я сознаю, что у меня есть странное положение: единственной женщины, среди четырех мужчин, на грани перехода в интимные отношения с любовником в оловянной машине, в то время как три другие господина в соседней комнате, действуют разнообразными аппаратами, чтобы получить снимки нашего внутреннего пространства.

Мы разделись, легли на сани-кровать и заскользили в трубку. Мы лежали на боку лицом друг к другу. Такая позиция, единственно доступная в нашей узкой трубе: забираться один на другого, как это обычно делается в большинстве случаев, не очень удобно в тесном пространстве. В трубе очень узко – что есть, то есть – тем не менее, дело идет... Я помогаю ему левой рукой, и над нами начинается качка магнитов.

Продолжаем некоторое время. Ограниченные пространством, мы стараемся, как можем, к тому же становится не так холодно. В определенный момент из микрофона звучит “эрекция полностью видна, в том числе корень”. Снова продолжаем некоторое время. Сообщаем диспетчерской, что их микрофон должен работать, так как мы не знаем, что происходит. Первые снимки получены: "теперь лежите неподвижно и задержите дыхание на время снимка!” Несколько ритмичных постукиваний магнитов над нами, и опять можно выдохнуть.

Мы много хихикали, потому что сказались волнение, жизненная сила организма, эрекция, а тут нужно задержать дыхание в течение нескольких секунд. В трубке становится приятно и тепло, и мы по-настоящему преуспели, наслаждаясь друг другом в оставшееся время. Когда микрофон говорит нам, что мы можем кончать и выходить, если возможно, чтобы прокомментировать снимки, мы разразились хохотом и, несколько мгновений спустя, достигли конечного результата. Хихикая, мы лежали некоторое время, прежде чем объявить, что хотели бы выйти. Как булочки, которые вынимают из духовки, мы выезжаем наружу на своих салазках.

Быстро одеваемся, переполненные энтузиазмом от проделанной работы. Идем смотреть полученные снимки. Конечно, какие-то из них размыты из-за движения. Но некоторые другие имеют удивительную красоту: это мы! Ура! Конечно, фото не для паспорта, и не для ежедневного использования, но, несомненно, снимки показывают так много, что это заставляет меня терять дар речи.

Это моя матка и, конечно, на этом месте Юпп, естественно, таким образом, как я знаю по собственному ощущению: ниже шейки матки. Очень ясно видны все детали вплоть до общей границы между нашими животами.

Только через два дня я чувствую своего рода гордость: мы постарались, и у нас все получилось!